Достоевщина -- Знаешь, Ваня? -- продолжал старик, увлекаясь всё более и более, -- это хоть не служба, зато все-таки карьера, Прочтут и высокие лица. Вот ты говорил, Гоголь вспоможение ежегодное получает и за границу послан. А что если бы и ты? А? Или еще рано? Надо еще что-нибудь сочинить? Так сочиняй, брат, сочиняй поскорее! Не засыпай на лаврах. Чего глядеть-то! И он говорил это с таким убежденным видом, с таким добродушием, что недоставало решимости остановить и расхолодить его фантазию.
-- Или вот, например, табакерку дадут... Что ж? На милость ведь нет образца. Поощрить захотят. А кто знает, может, и ко двору попадешь, -- прибавил он полушепотом и с значительным видом, прищурив свой левый глаз, -- или нет? Или еще рано ко двору-то?
-- Ну, уж и ко двору! -- сказала Анна Андреевна, как будто обидевшись.
-- Еще немного, и вы произведете меня в генералы, -- отвечал я, смеясь от души.
Старик тоже засмеялся. Он был чрезвычайно доволен.
-- Ваше превосходительство, не хотите ли кушать? -- закричала резвая Наташа, которая тем временем собрала нам поужинать.
Она захохотала, подбежала к отцу и крепко обняла его своими горячими ручками:
-- Добрый, добрый папаша! Старик расчувствовался.
-- Ну, ну, хорошо, хорошо! Я ведь так, спроста говорю. Генерал не генерал, а пойдемте-ка ужинать. Ах ты чувствительная! -- прибавил он, потрепав свою Наташу по раскрасневшейся щечке, что любил делать при всяком удобном случае, -- я, вот видишь ли, Ваня, любя говорил. Ну, хоть и не генерал (далеко до генерала!), а все-таки известное лицо, сочинитель!
-- Нынче, папаша, говорят: писатель.
-- А не сочинитель? Не знал я. Ну, положим, хоть и писатель; а я вот что хотел сказать: камергером, конечно, не сделают за то, что роман сочинил; об этом и думать нечего; а все-таки можно в люди пройти; ну сделаться каким-нибудь там атташе. За границу могут послать, в Италию, для поправления здоровья или там для усовершенствования в науках, что ли; деньгами помогут. Разумеется, надо, чтобы всё это и с твоей стороны было благородно; чтоб за дело, за настоящее дело деньги и почести брать, а не так, чтоб как-нибудь там, по протекции... Униженные и оскорбленные, 1990, СССР, Андрей Эшпай Харьков, (м) Пушкинская, литкафе "КУБ" 26 октября среда 19-30
Вконтакте / Facebook |
МетаКонтакт
Блог
Фото
Чат
Знакомства
Форум
Почта
ЛС
